Сказки Норка. Галэнэ

Ночь была безумно тёмной. На родине девушки такие ночи назывались ночами богини Пайизы и считались самыми страшными: надо было быть полным безумцем, чтобы не спать в такую ночь, и ещё более безумным, чтобы встать с кровати и отправиться куда-нибудь, и не приведи боже, что-то есть, и выйти на улицу! Считалось, что это равносильно открытию своей души тому, о ком даже днём при ярком светиле вспомнить боялись, не то что имя его назвать.
Но эта ночь была особенной. Девушке не спалось, хотя бессонницей она никогда не страдала.
«Да сколько же можно! Сколько можно жить в страхе! Стоит ли жить, если даже имени своего не помнишь!» – девушка рывком отбросила одеяло и села на кровати. В этой стране, куда она попала совсем ребёнком и была отдана в услужение главному наместнику, её звали Алыён – за огромные глаза. Но то, что эти глаза могли видеть очень много из того, что не видят остальные, хвала небесам, никто не знал.
В замке, где Алыён жила уже много лет, существовал закон, гласивший, что после захода солнца кухня опечатывалась, и никто под страхом смертной казни не смел туда заходить. Однако и это не остановило девушку, она не была голодна, но что-то звало, влекло её на этот островок тепла и запахов. Она любила кухню из-за постоянно горящего огня в очаге, разнообразных запахов приправ и специй – ещё маленькой девочкой она считала, что именно в таких местах творится волшебство: из корешков, порошков, травинок рождается какое-то чудо, которое местные называли шайн. Это было единственным, что она приняла в этой стране.
И сама настолько преуспела в смешивании разных трав и приправ, что её нередко брали помогать на кухне во время больших приёмов. Эти дни были настоящими праздниками – Алыён забывала обо всём на свете, она ощущала себя повелительницей великого таинства.
Но сейчас ей было всё равно, что кухня опечатана и за вхождение туда её могут лишить жизни, всё равно это скоро произойдёт: в этой стране всех красивых девушек лишали невинности, а затем и жизни, как только они достигали определённого возраста. Ей было абсолютно всё равно, что за стенами замка властвует грозная богиня Пайиза, – она решила, что именно сейчас совершит своё великое таинство: сварит свой любимый шайн и выйдет с ним за стены города, а там будь что будет!
Там, за стенами хорошо укреплённого города, расстилается бескрайняя пустыня, где в одиночку выжить не может никто, поэтому никто и не решается убежать из этого замка. Только караваны отважных странников на необычных животных джаналёнах могли пересекать это море песка.
Как она попадёт на кухню, девушка даже не задумывалась – она просто шла в её направлении, как будто что-то незримое вело её. И только подойдя к двери, она увидела печать. В темноте ночи она казалась очень грозной и устрашающей, но это не остановило – девушка сорвала печать запрета и открыла массивную дверь.
А дальше… А дальше всё совершалось как в каком-то волшебном сне.
Алыён берёт чайник, ставит на очаг, пока закипает вода, находит свои любимые травы, снимает со шнурка на шее холстинку, в которую завёрнута щепотка травы с её родины (уже давно она хранит её пуще себя, это тайный подарок одного их гостей, он как-то догадался, откуда она родом). Странный гость, глаза необычные…
Травы уверенными движениями растираются в чашке, вот уже и вода кипит. Алыён льёт её, то опуская носик чайника к самой чашке, то поднимая вверх, и вдруг видит, как шайн начинает слабо светиться, искриться, всё больше набирая цвет и свет, жидкость закручивается по спирали, и из неё во все стороны разлетаются звёздочки-искорки. Заворожённая этим зрелищем, девушка берёт чашку и открывает окно. Страха нет, есть ощущение сопричастности с каким-то глубинным таинством. Она садится на подоконник, смотрит в тёмное небо без луны, но с мириадами звёзд, и протягивает им чашку в ладонях. А из неё продолжает струиться свет и аромат. Вот он поднимается вверх, к самым звёздам, и они, как будто пленённые им, открывают свои глаза и в ответ начинают светиться ещё ярче, посылая свой свет навстречу Алыён.
Она улыбается и закрывает глаза. Но это совершенно не мешает ей видеть – и даже больше: она видит то, что даже широко открытыми глазами не увидеть.
Она видит светлое-светлое белое небо, сверкающие звёзды и её… богиню Пайизы. Богиня улыбается и протягивает к девушке руки, зовёт: «Галэнэ! Галэне! Галэнэ!». И вовсе она не страшная, эта богиня, глаза её наполнены теплом и любовью, а из ладоней льётся мягкий нежный свет. И на душе становится очень тихи и тепло.
«Свет небесный! Это же моё имя! Так звала меня мама!» – Алыён от неожиданности разжимает ладони, и чашка летит вниз, и девушка окутывается светом и ароматом.
Звук удара чашки о камни будит стражников, и они уже бегут к окну, в котором видят тающий силуэт девушки…
Ирина Пуджа