Сегодня эта дверь была синей. Именно через неё, чуть прихрамывая, вошёл человек в тёмном плаще и широкополой шляпе. Его отрешённость заполонила всю комнату, и стало очень тихо. Так же тихо и без какого-либо желания, человек подошёл к Очагу, глядя на пламя, поднял руку вверх и взял первую попавшуюся чашку.
Он не замечает необычность её формы и того, что в ней находится. Но чашка сама потребовала к себе внимания – она была очень горячая и обжигала пальцы. И это хоть немного привело его в чувство. Оглядевшись, человек подходит к столику у распахнутого окна, ставит на подоконник чашку и опускает голову на руки.
И перестаёт существовать для себя и мира…
И вот его уха касается звук. Его кто-то позвал? Нет. Это голос птицы – она поёт на ветке у самого окна, почти над чашкой. И от её пения чай в чашке начинает свой танец. Чаинки поднимаются с самого дна, кружат по чайной арене, всплывают вверх и опускаются вниз. Человек зачарованно смотрит на их, казалось бы, хаотичное движение, и начинает понимать, что этот хаос полон никому не ведомого порядка.
Почему никому? Он сам уже прикоснулся к нему, он уже почти его партнёр, он уже с ним в заодно, они уже танце.
Они уже в хороводе: Птица, Чай и Он!
А её голос всё льётся и льётся, вдохновляя к кружению не только чаинки но и его. И он уже встал, и он уже кружится как и они. В окно влетает Птица и Пламя начинает танцевать вместе с ними.
За одном из столиков сидит Норк и играет с кем-то в чахи. Боб мирно дремлет в своём любимом креслотроне.
А они всё кружатся. И он совсем не замечает ни больной ноги, и не думает о том, что может кому-то помешать, что совсем уж неприлично вот так вот встать и начать танцевать в незнакомой комнате.
Остановиться он уже не может, да и не хочет. Голос Птицы и Пламя Очага несёт и подхлёстывает его. И с каждым кругом, он всё сильнее раскручивает своё тело. И уже не понять, кто же солирует в этом безумном ритме: то ли он, то ли Птица, то ли Пламя, закручивающее свои руки-языки – они сливаются воедино и становятся одной великой силой.
И он ощущает себя ветром, ощущает, что уже не касается пола, что уже парит над ним и что ему абсолютно нет дела до спящих и играющих в этой комнате, что никому не мешает, и никто не мешает ему, что он сам по себе, что радуется, счастлив и жив – наконец-то!!!
Под надвинутой на лицо шляпой мирно улыбался спящий Боб.
Спящий ли…